Мерцания

Музыка умеет менять реальности вокруг, это чудесное ощущение. Они вдруг проступают сквозь обыденность, и хоть потом пропадают снова, но отблески остаются. Я собираю эти отблески в спецальное ватное место у сердца и бережно храню, как елочные игрушки.
Вчера в метро в ушах заиграла увертюра Дунаевского, и плавное покачивание вагона метро сказало мне: "Мы плывем". Прямо передо мной стоял молодой и высокий капитан Джон Манглз. В его ушах была другая реальность, но я видела в его аккуратной шкиперской бородке капитанскую суть. Рядом со мной спала совсем еще юная и очень уставшая Мэри Грант, а прямо напротив - леди Гленарван читала журнал светской хроники. Я искала глазами Паганеля, но не нашла: конечно же, по рассеянности, он перепутал ветки метро.
Попутного ветра, друзья!

Мерцания

Музыка умеет менять реальности вокруг, это чудесное ощущение. Они вдруг проступают сквозь обыденность, и хоть потом пропадают снова, но отблески остаются. Я собираю эти отблески в спецальное ватное место у сердца и бережно храню, как елочные игрушки.
Вчера в метро в ушах заиграла увертюра Дунаевского, и плавное покачивание вагона метро сказало мне: "Мы плывем". Прямо передо мной стоял молодой и высокий капитан Джон Манглз. В его ушах была другая реальность, но я видела в его аккуратной шкиперской бородке капитанскую суть. Рядом со мной спала совсем еще юная и очень уставшая Мэри Грант, а прямо напротив - леди Гленарван читала журнал светской хроники. Я искала глазами Паганеля, но не нашла: конечно же, по рассеянности, он перепутал ветки метро.
Попутного ветра, друзья!